Религия сейчас не имеет суфизма. Религия это мертвец. Когда церковь стала слишком большой, суфизм вынужден покинуть ее. Он не может сосуществовать с догмами, при папах и при священниках, скорее, наоборот, он нуждается в отсутствии пап и священников, он нуждается в отсутствии догм. Он не от головы, он - принадлежит сердцу. А церковь это ум, как и всякая организация - от ума. Суфизм это поэзия, а не проза, не церковь, он не принадлежит какой-либо религии.

Что ценнее алмазов

Жил один дровосек по имени Джай, бедный и одинокий, который зарабатывал себе на жизнь тем, что рубил дрова и продавал их. Каждый раз, когда он шел в лес, то проходил мимо дерева бодхи, которое росло на краю, и видел под ним старика, который тихо сидел там всегда - летом, зимой, в сезон дождей. Прежде чем идти дальше, Джай всегда припадал к нему, и каждый раз старик улыбался и говорил: "Ну и дурак же ты!". Он никак не мог понять: "Почему? Я припадаю к его стопам, а он вместе того, чтобы благословить меня, улыбается и говорит: "Ну и дурак же ты!" Однажды он набрался мужества и спросил: "Что ты имеешь в виду?" Старец сказал: "Я имею в виду вот что: ты всю свою жизнь рубишь деревья, а если ты немного углубишься в чащу, ты найдешь медную шахту. Только недоумок может не заметить ее! За один день ты можешь набрать столько меди, что, продав ее, обеспечишь себя на неделю, тебе не надо будет рубить дрова каждый день, ведь ты уже стар". Дровосек не мог поверить в это, ведь он хорошо знал весь лес: "Он, должно быть, дурачит меня. А, может, и нет... от меня не убудет, если я отправлюсь поглубже и поищу ее". Он углубился и обнаружил медную шахту. Он сказал себе: "Теперь я знаю, почему он постоянно называл меня дураком, работающим каждый день в таком преклонном возрасте".

И он стал ходить в лес только один раз в неделю. Но традиция продолжалась: он подходил к старцу, припадал к нему, а тот улыбался и говорил: "Ну и дурак же ты!" И однажды он спросил:
- Почему ты продолжаешь называть меня идиотом? Ведь я же нашел медную шахту.
- Ты не знаешь всего. Если ты пойдешь еще дальше, ты найдешь и серебряную.
- Но почему же ты не сказал мне об этом раньше?
- Ты сперва не поверил даже в медную шахту - разве ты поверил бы в серебряную? Просто пойти немного дальше!

И на этот раз у него тоже были сомнения, но не очень большие, у него стало появляться доверие к старцу. И он нашел шахту. Он вернулся и сказал:

- Теперь, когда я нашел серебряный рудник, я буду ходить один раз в месяц. Мне будет недоставать тебя. Мне будет недоставать твоих благословений. Мне стало нравиться слышать от тебя: "Ну и дурак же ты!". Но старец сказал:

- Ты все еще дурак, ничего не изменилось.
- Даже теперь, когда я разыскал серебряную шахту?
- Да, даже теперь. Ты просто дурак, и больше ничего - ведь если ты пойдешь еще дальше, ты найдешь золото. Не надо ждать целый месяц, приходи завтра".
- Должно быть, он дурачит меня. Если там есть золото, почему же он сидит под этим деревом в лохмотьях, в дождь и в зной, завися от людей, которые приносят ему еду... иногда они приносят еду, иногда нет... И если он знает, где находится золото... Я считаю, что на этот раз он, наверное, дурачит меня! Но все же... он всегда оказывался прав. Ве может быть. Этот старик какой-то таинственный.

Он пошел дальше и отыскал золотой рудник. Он не мог поверить своим глазам, ведь он всю свою жизнь работал в этом лесу... Он набрал много руды, вернулся и сказал:
- Я думаю, ты больше не будешь говорить, что я - глуп!
- Нет, я буду продолжать говорить это. Ступай, но это еще не конец, это только начало.
- Что? Золото - только начало?"
- Еще дальше в чаше ты найдешь алмазы, - но и это не конец. Но я не скажу тебе всего, а то ты не заснешь ночью. Иди домой. Сперва найди их, а затем иди ко мне".

Дровосек действительно не мог заснуть всю ночь. Бедный... он представить себе не мог, что станет владельцем всех этих шахт! И старик говорил, что это только начало. Он много размышлял... что же может быть ценнее богатства? Утром он вышел очень рано - старец еще спал. Он припал к нему. Старец открыл глаза и сказал:

- Ты пришел? Я знал, что ты придешь рано, ты не мог заснуть.
- А ты не скажешь мне, что может быть ценнее алмазов?
- Сперва найди их - всему свое время, иначе ты сойдешь с ума.

Джайровосек их обнаружил и, пританцовывая, пришел к старцу и сказал:

- Теперь ты не можешь сказать, что я - глуп. Я нашел их!
- Все равно ты - дурак
- Тогда я не отстану от тебя, пока ты не объяснишь мне, почему я - глуп.
- Ты же видишь, что я знаю об этих шахтах - и меня они не волнуют. Ибо есть нечто большее, но не в лесу, а в тебе самом - не снаружи, а внутри. И поскольку имею это, мне нет дела до всех этих богатств. Теперь тебе решать: ты можешь остановиться на богатстве, но запомни, что останешься дураком. И я сам тому доказательство - ведь я знаю об этих шахтах, но не стал возиться с ними. Это может помочь тебе понять, что есть нечто большее, но найти его можно только внутри самого себя/

Джай выбросил алмазы. Он сказал:

- Я буду сидеть рядом с тобой. Пока ты не скажешь, что я больше не идиот, я не уйду отсюда!

Он был простым, невинным. Образованным людям очень трудно двигаться внутрь себя. Для дровосека это было не очень трудно. Вскоре он вошел в глубокое безмолвие - радость, блаженство, благословение. И старец тронул его за плечо и сказал:

- Вот ты и добрался до нужного места. Теперь тебе не надо ходить в лес. И ты больше не идиот, ты стал мудрецом. Ты можешь открыть глаза, и ты увидишь тот же мир, но уже в ином свете... те же краски, но теперь они стали психоделическими... те же люди, но теперь они не просто скелеты, обтянутые кожей, а светящиеся духовные существа... тот же космос, но впервые он стал океаном сознания.
- Ты странный человек. Почему ты ждал так долго? Я приходил сюда почти всю мою жизнь и всегда видел тебя, сидящим под этим деревом. Ты мог бы сказать мне об этом раньше.
- Я ждал подходящего момента, когда ты созреешь, когда ты сможешь не только услышать, но и понять. Путешествие не длинное, но не надо останавливаться при каждом достижении. Ибо каждое достижение наполняет тебя таким удовлетворением, что ты даже вообразить не можешь, что может быть нечто большее.

Одна фраза спасла жизнь

В жизни Махавиры случилась одна история. Однажды Махавира пришел в Васали, один из великих городов того времени. В Васали жил великий вор. У вора был единственный сын, которого он обучал своему искусству. Он сказал ему: "Ты свободен делать все, что угодно, не подходи близко к Махавире. Я вор-мастер, но я тоже избегаю его, так как он опасен. Его окружает нечто магическое - и если ты попадешься, то выбраться будет невозможно. Так что запомни: ты можешь ходить повсюду, но избегай того места, где находится Махавира".

Сын был послушным юношей. Много дней он избегал Махавиры, но искушение было таким сильным: "Вот человек, которого отец так боится, что даже приближение к нему считает опасным... На него стоит посмотреть". И однажды он приблизился к роще, в которой был Махавира с десятью тысячами учеников - он даже не вошел в рощу, а остановился на краю. И он услышал только одну фразу. Махавира говорил, что небесные девы потрясающе прекрасны, но у них есть один недостаток: их ступни обращены носками назад. Дэвы хотят идти в одну сторону, а их ступни в противоположную сторону. Боясь, как бы отец не узнал, что он нарушил его запрет, юноша убежал. Но он подумал: "Там нет никакой опасности, а Махавира просто рассказывает какие-то небылицы". Но в ту же ночь его их поймали на месте преступления. Получить какие-либо сведения от отца было невозможно, поэтому царь сказал: "Не тратьте время на него, сосредоточьтесь на сыне. Может быть, от него мы сможем получить все необходимые сведения".

И вот что они придумали: юноше дали наркотик, и он проспал несколько часов в полном беспамятстве. Его перенесли в самую красивую комнату дворца и приставили к нему прекрасных девушек, которые должны были прислуживать ему. Когда к нему вернулось сознание, он подумал: "Боже мой, я умер. Я в раю. Это рай, который описывал Махавира. А девы действительно ккрасивы. Все просто великолепно!" Но затем он посмотрел им на ноги и сразу же понял, что что-то тут не так: "Это не рай, ведь у девушек ноги такие же, как и у обычных людей". Девушки всеми способами пытались убедить его, что он умер и находится в раю. Они говорили: "Это только приемный покой. Прежде чем войти в настоящий рай, ты должен рассказать все о своей жизни - таково правило. Все будет записано, зарегистрировано, и только тогда ты войдешь в настоящий рай". Они хотели, чтобы он сознался во всех преступлениях, которые он совершил вместе с отцом, - во всех кражах и убийствах, в которых их не смогли уличить. Но он только улыбался. Он сказал:
- Прекратите это. Я слышал слова самого Махавиры. Ваши ноги выдали вас. Это не рай, а царский дворец. Это все обман. Передайте вашему царю, чтобы он попробовал одурачить кого-нибудь другого. Я - ученик Махавиры. Они сказали:
- Странно. Когда же ты стал учеником Махавиры?. Подросток сказал:
Проходя мимо рощи, в которой остановился Махавира, я услышал одну фразу, и сегодня она спасла меня. И поскольку других доказательств не было, их в конце концов отпустили. Сын сказал своему отцу:
- Я больше не буду слушать тебя, еcли бы я не ослушался тебя и не услышал слов Махавиры, нас бы обоих повесили. Нас спасла одна-единственная его фраза. Я иду к этому мастеру. Я попал в сети его магии. И он стал великим учеником Махавиры. Он сказал Махавире:
- Ты спас меня. Теперь дай мне новую жизнь, так как я не хочу быть спасенным для того, чтобы продолжать быть вором и убийцей. Хорошо, что меня поймали: случился разрыв. Начни мою жизнь сызнова, прими меня как дитя. К учителю приходят в поисках утраченной невинности, утраченного детства, самобытности... в поисках индивидуальности, в поисках свободы.

Молись всегда

Эта история произошла в синагоге, монастыре для иудеев, а главный раввин был очень строгим. Два молодых иудея гуляли в саду монастыря. Им позволялось проводить в саду один час утром и один час вечером. Все остальное время они должны были изучать священные писания и проходить другие виды обучения. Оба они думали: "Следует ли нам попросить у главного раввина позволения курить в саду?".Оба были заядлыми курильщиками, но в монастыре курение было запрещено. Это было бы преступлением.

Они оба страдали, поэтому они решили, что попытку предпринять следует, хотя это было все равно, что сунуть руку в пасть льву: "Этот главный раввин - опасный человек; только Бог знает, как он отреагирует!" На следующий день один из них вышел из синагоги со слезами на глазах, раздосадованный и опечаленный. И тогда он увидел другого парня, который сидел рядом с розовым кустом - и курил! Он сказал:
- Боже мой, ты стал курить без позволения?
- Нет, я попросил позволения.
- Что за человек этот главный раввин? Я тоже просил у него позволения, а он громко закричал на меня: "Негодяй! Как по-твоему, это синагога или ад? Если ты хочешь курить сигареты, отправляйся в ад!"
- Но как же получилось, что тебе он разрешил?
- А как ты просил позволения?
- Какое это имеет значение?
- Все же скажи мне, как ты просил?

Эти два часа назывались "часами молитвы". Импозволялось выходить в сад на два часа молитвы. Итак, он ответил:

- Я просто спросил: "Можно мне курить во время молитвы?" А он стал кричать так громко, что казалось, вот-вот ударит меня!
- Успокойся. Ты неправильно просил у него позволения. Нужно было так: "Сэр, можно мне молиться во время курения?" И он сказал: "Это очень хорошо, ничего дурного в этом нет". Всего лишь небольшое изменение, но оно имеет огромное значение.

Собирайте все прекрасное, что случается с вами. А это случается с каждым. Но то, что не красиво, не стоит помнить, не стоит собирать. Зачем обременять себя мусором, - когда вы можете изобиловать цветами и ароматом?